В конце 1956 года, после завершения уральской командировки отца, наша семья возвратилась в Ленинград. Мы вновь встретились с семьей Лотковых и прожили вместе дружно и радостно в коммунальной квартире дома по проспекту Газа еще несколько лет. В конце 50-х годов Лотковы получили отдельную квартиру в Автово, и у нас появились новые соседи. Но с ними таких теплых соседских отношений, какие были у нас с Лотковыми, уже не сложилось.
Отец вскоре начал работать главным бухгалтером крупной строительной организации, обеспечивающей развитие завода Государственного института прикладной химии в Капитолово и строившей в том числе жилье для персонала этого завода в поселке Кузьмоловский (вблизи от железнодорожной станции Кузьмолово), где ему и предложили отдельную трехкомнатную квартиру. Что сегодня кажется удивительным — мы еще думали, переезжать в отдельную квартиру или нет. И возможно, не поехали бы в Кузьмолово, будь рядом Лотковы. Но верх взял тот факт, что близких людей в квартире не осталось. Отец же много времени тратил на поездки к месту работы и обратно.
Я в этот период уже учился на первом курсе Технологического института имени Ленсовета (моя любимая Техноложка) и гораздо легче переносил ежедневные полуторачасовые переезды на электропоездах. Так начался мой шестнадцатилетний период проживания в поселке Кузьмоловский, с которым также связано много важных событий в моей жизни, а позднее — и в жизни моей собственной семьи.
Но сначала несколько слов о моих школьных и вузовских годах, в которых находится ключ к пониманию того, как я впоследствии пришел на освобожденную комсомольскую и партийную работу.
Учеба в школе и институте мне давалась достаточно легко, но и не без труда. Как и многим людям, родившимся под знаком Весов, мне в какой-то степени свойственны такие черты характера, как взвешенность и скрупулезность в делах, стремление их тщательно обдумывать. Я не могу сказать, что серьезно воспринимаю астрологию, но то, что многие из астрологических характеристик людей подтверждаются жизнью, трудно оспаривать.
С детских лет у меня было желание — как можно аккуратнее выполнять домашние задания, да еще заглянуть по программе вперед, стараться решить задачки со «звездочками», то есть повышенной трудности. Как результат — я окончил начальную и неполную среднюю школы с похвальными грамотами. Наиболее любимыми предметами моими были математические дисциплины, физика и даже химия.
Когда я выбирал, в какой из трех школ-одиннадцатилеток Ленинского района продолжать обучение, то всерьез задумался о школе № 281 с углубленным изучением химии, которую окончил Президент России В. В. Путин. Но выбрал все же я так называемую политехническую школу №280 с производственным обучением на заводе «Металлист», который позднее вошел в объединение «Красный треугольник». Окончил школу с серебряной медалью — помогло стремление как можно лучше подготовиться к поступлению в высшее учебное заведение.
Говорю так подробно об этом только для того, чтобы подвести читателя к еще одному астрологическому выводу в отношении родившихся под знаком Весов — выводу о том, что эти люди очень часто оказываются вовлеченными в общественную деятельность. Именно вовлеченными.
Как это происходило на моем примере? Так же как и других, кто прилично учился, меня назначали, выбирали в разное время старостой класса, звеньевым, председателем совета отряда в пионерских организациях, комсоргом класса, членом комитета комсомола в комсомольской организации школы. Причем без какого-либо моего личного стремления к этим обязанностям. Более того, не обладая организаторскими способностями и будучи стеснительным, чувствительным к окружающей обстановке (астрологи это подтверждают), я в школе тяготился пребыванием на виду.
В институте проще не стало. Учитывая общественную работу в школе и опять же отличную успеваемость, меня вскоре сразу же избрали секретарем факультетского бюро ВЛКСМ. Здесь, уже обладая определенным опытом, я попытался совместить учебу (без так называемого свободного расписания) и работу в комсомольском бюро с активными и любимыми занятиями спортом (входил в сборную команду института по легкой атлетике). Но в результате я лишь загнал себя и попросил по состоянию здоровья освободить от обязанностей секретаря комсомольского бюро. Да и жили мы тогда уже в Кузьмолово, а это три часа на дорогу, на сон оставалось часто максимум пять-шесть часов.
Через пару лет судьба вновь привела меня на общественную работу — в комитет комсомола института. И когда моя кандидатура была выдвинута на должность заместителя секретаря комитета, я твердо взял самоотвод и попросил себе конкретный участок работы в комитете, с чем, полагаю, успешно справился.
После окончания института я пришел по распределению на инженерную работу в специальный конструкторский отдел (СКО) Шинного завода объединения «Красный треугольник». Имея желание как можно быстрее стать хорошим специалистом (ведь уже своя семья была, только что родился сын Игорь), а не стремление к будущим льготам и костюмам с галстуком, я не афишировал свой опыт работы в комсомоле, а уделял больше времени накоплению инженерных знаний.
Отдел занимался чрезвычайно интересными и важными разработками, например пневмогусеничных движителей для различных транспортных средств, в том числе и для такого уникального, как луноход. Руководителем сектора, где я работал, был молодой (чуть более тридцати лет), увлеченный и удивительно талантливый инженер Сергей Иванович Махнёв. Этот человек, всегда фанатически увлеченный поставленной целью, с призванием ученого, обладал в то время мощным математическим аппаратом для сложнейших расчетов резинокордных оболочек. Он прививал нам, своим подчиненным, интерес к изучению таких разделов высшей математики, как вариационное исчисление и тензорный анализ. Любая наша разработка тогда выполнялась на уровне изобретений и сопровождалась оформлением заявок на авторские свидетельства.
Под руководством С. И. Махнёва и на Шинном заводе можно было творить...
Участие в общественной жизни на производстве также имело большое значение. Сначала меня избрали комсоргом отдела, а затем — секретарем бюро комсомольской организации технических служб Шинного завода. При этом, по Техноложке имея опыт этой работы на более высоком уровне, я даже не отказывался, полагая, что легко справлюсь с дополнительными нагрузками без ущерба для выполнения инженерных обязанностей. И действительно, справился, впервые получив удовлетворение от общественной деятельности, так как почувствовал уверенность в себе и свою пользу коллективу.
В это же время от партбюро стали поступать настойчивые предложения о вступлении в партию, на которые я отвечал отказом, искренне считая, что для этого необходимо относиться к своим обязанностям (и к служебным и к общественным), образно говоря, «по-корчагински». Я полагал, что еще как следует не вошел в конструкторские дела, да и маленький сын требовал большего отцовского внимания. И наконец, в коллективе отдела я не видел ярких притягательных личностей коммунистов. Мой наставник и кумир — Сергей Иванович Махнёв был беспартийным.
Положительное решение о вступлении в КПСС было принято позднее, в год 100-летия со дня рождения В. И. Ленина. С группой комсомольских активистов я побывал в Актовом зале Смольного на торжественном заседании, посвященном этой знаменательной дате. Внос знамен-реликвий с крейсера «Аврора», речи ветеранов партии, единение всех присутствующих в зале, вся атмосфера Смольного сыграли, видимо, решающую роль. И вскоре мною было подано заявление с просьбой о принятии кандидатом в члены партии.
Сейчас бытует мнение, что в то время в партию вступали прежде всего ради перспектив в служебной карьере. Не могу сказать, что для меня этот фактор не имел никакого значения. Но все же, в силу особенностей своего характера, думал в первую очередь о том, что смогу дать партии, а не о том, какие дивиденды получу. И уж тем более не мог даже предположить, что практически вся моя последующая двадцатилетняя трудовая деятельность будет связана с освобожденной работой сначала в Ленинградском горкоме комсомола, а затем — в Ленинградской областной партийной организации. Судьба предоставила мне возможность пройти все ступеньки роста партаппаратчика (как нас тогда называли): от инструктора райкома до заведующего отделом обкома, члена обкома партии.
Но произошло все именно так. Мое становление как специалиста, комсомольского организатора и приглашение на освобожденную работу в горком комсомола совпали по времени. Будучи увлеченным инженерной деятельностью, вероятно, я ответил бы отказом и на третье такое приглашение, если бы не одно обстоятельство.
В системе «Красного треугольника» в конце каждого месяца всех инженеров, в первую очередь молодых специалистов, отправляли непосредственно в цеха, на рабочие места для «спасения» производственного плана, так как рабочих рук попросту не хватало. И хотя это в целом не очень меня тяготило, ибо желание как можно лучше узнать производство, более профессионально изготавливать опытные образцы резино-кордных пневматических траков было велико, все же такие «командировки» в «рабочий класс» существенно отвлекали от основных обязанностей.
Наш отдел обычно направлялся в так называемый «горячий цех» — цех вулканизации автомобильных покрышек. Мы контролировали технологический процесс — последовательно, по готовности открывали автоклавы, вручную доставали пышущие резиновым паром изделия — шины для большегрузных машин, подвешивали их на крюки идущего рядом транспортера. Работали, истекая потом, как в парилке, в комбинезонах, одетых на голое тело. Мучила постоянная жажда, и полагающаяся за вредность поллитровая бутылка молока выпивалась залпом, несмотря на то что была взята прямо из холодильника. Резиновый дух исходил из меня еще длительное время после такой рабочей практики.
Однажды я, видимо, не уберегся и «схватил» воспаление легких, которое в заводских условиях перешло в хроническое заболевание с постоянной вечерней температурой чуть выше тридцати семи градусов в течение всего 1970 года. Встал вопрос о возможности моего пребывания на производстве. Это и предопределило решение о переходе на освобожденную комсомольскую работу, и я стал «аппаратным функционером». Но и сегодня с глубокой благодарностью и светлыми чувствами вспоминаю работу в СКО Шинного завода, в комсомольской организации объединения «Красный треугольник», которые, по существу, дали мне путевку во всю дальнейшую жизнь.
