К сожалению, Сергей лишь гораздо позднее увидел подтверждение своим соображениям на сей счет. Избранные на волне обновления в депутатский корпус, многие бывшие диссиденты так и не смогли отрешиться от своих старых грехов: как политические деятели - не состоялись, а народ так и не принял их, ибо дела у них слишком уж отличались от обещаний.

Да, КГБ серьезно занимался этими людьми, хотя работа эта отнюдь не составляла всех его функций, как то может кто-нибудь предполо­жить, читая современную прессу. Сергей прикидывал, что работа по «пятой линии» составляла в деятельности госбезопасности не более 10 процентов от общего объема , если вообще здесь возможна подобная математи­ка. Но и этого хватало, чтобы глубоко изучить процессы в диссиденстской среде изнутри, и достаточно хорошо, чтоб представлять, что число этих людей до удивления незначительно. Например, в Ленинграде их едва ли насчитывалось более двух десятков - тех, кого можно было бы рассматривать как серьезных полити­ческих борцов. А уж людей идеи, похожих на академика Сахарова, было и вовсе единицы.

Сергей понимал, что эти его мысли вряд ли найдут общее понимание, и поэтому держал их при себе. Верить этим людям, которые сегодня пришли к власти и всколыхнули це­лый пласт околодиссиденствующей публики, по настоящему он не мог. Тем более доверять. Понимал он и ту ненависть, которую они питали к нему и к системе КГБ, ибо чекисты знали их нутро, нередко очень уж пачкающее белоснежные ризы борцов за демократию. А это их пугало и, значит, выход оставался один - разог­нать, убить, убрать. Пока еще редко раздаются истерические воп­ли - убить! Но и они уже иногда попадают на страницы прессы.

Но ведь можно посмотреть на проблему и под другим углом зрения. Многочисленные разоблачения "чекистских козней" против диссидентов, с возмущением подаваемых обывателю, в большинстве случаев говорят об обратном. О том, что КГБ довольно неплохо выполнял свои функции, проникая в святая святых диссидентства, во многом руководя этими движениями через свою агентуру , изолировав диссидентов от народа. Такая задача ставилась Законом, Конституцией. Любое государство имеет право на политический сыск, больше того, - оно обязано охранять себя. Вот и демократы, пришедшие к власти на волне ругани в адрес гонителей «свободы», первое, что сделали, создавая свои новые органы безо­пасности, во главу угла их деятельности поставили все тот же по­литический сыск, политическую борьбу.

Можно было только удивляться, к примеру, лицеме­рию латвийских правителей, когда Сергей читал документы, регламентирующие деятельность их службы безопасности. Разглагольствуя о широких свободах, они на первое место выдвинули цель - охрану Конституции Латвийской республи­ки, согласно которой русскоязычное население постепенно становилось там притесняемым, ограничивалось в правах.

Новое правительство России и лично первый Президент, ставя задачи перед Агенством федеральной безопасности, вновь сфор­мированным в ноябре 1991 года, в первых строках требовал огра­дить республику от насильственного свержения Конституционного строя, от создания параллельных структур власти. А уж если сравнивать пресловутую статью 70 УК РСФСР и Закон России "О защите конституционных органов власти в Российской Федерации", принятый всего лишь через год с небольшим после путча, то отличия тут разве что во фразеологии…

И опять раздаются вопли о разгоне, о повальной переат­тестации сотрудников! Кому это выгодно? Странно лишь, что слова эти вылетают из уст уважаемого Сергеем человека, который еще в феврале 1991 года писал: "...в 70-е годы приговоры, подобные приговору по делу Хинта, выносились тысячами. И ставить в вину Гдляну то, что надо ставить в вину тоталитарной системе, - абсурд. Гдлян, как и все прочие работники правоохранительных органов, служил Системе, и, если не доказано, что он применял на следствии недозволенные методы, какие-либо претензии к следователю необоснованны. Хинта приговорил к тюремному заключе­нию не следователь а суд. Цинизм тех, кто ставил Гдляну в вину этот приговор, опирался на мифологию неправового сознания: у нас в народе принято считать, что "сажает" следователь. Как при Сталине сажал "доносчик"" (А.Собчак "Хождение во власть", М.,изд."Новости",1992,стр 113) Не правда ли ,сильно сказано?

Воистину, политика - дело грязное. И вот, уже в три часа ночи подписан указ о создании МБВД - Министерства безопасности и внутренних дел. И призрак НКВД вновь возник над Россией? И уже забыты все стенания демократов на эту тему: и что нужно разделить разведку и контрразведку, следствие и поиск, убить многоголового змия!

Вновь запущена машина прессы, которая до того независима, что готова защитить любую дрянь и одобрить ее. И опять, в который раз торжествует его величество некомпе­тентность. Да есть ли в мире где-нибудь еще такая страна, где во главе дела стоит столь же воинствующая некомпе­тентность? Где еще так пренебрежительно относятся к профессио­налам?

Сергей только диву давался, когда читал документы нового министерства. Сначала новые руководители безаппеляционно заявили, что АФБ за счастье должно считать свое слияние с милици­ей, это, мол, отучит чекистов от безделья и на недосягаемую высоту поднимет борьбу с организованной преступностью. Потом приказом (!) потребовали прекратить все слухи и разговоры внутри АФБ о попытках воссоздать НКВД. Знает кошка , чье мясо съела? Не так ли?