Владимир Гусев. Нужна ли России сильная служба безопасности?

Глава 4. Москва дает "добро"
(Ленинград. Сентябрь 1983 г.)

Что Москва дала санкцию на захват дипломата-разведчика с поличным, не стало для Сергея неожиданностью: обстановка в ми­ре после начала Афганской войны была тревожной, политическая целесообразность операции не вызывала сомнений. Беспокоило другое - времени на подготовку оставалось в обрез, ошибиться же в таком деле - недопустимо. Повторения здесь,увы, быть не мо­жет, дается только один шанс.

Тайниковая операция - вершина разведывательной работы. Без связи любой самый ценный агент - ничто. Поэтому все спецслужбы мира готовятся к подобным операциям с особенной тщательностью. Сергей знал, что на эту тему исписаны горы до­кументов. Целые тома литературы хранились и в оперативной биб­лиотеке Управления. Но он знал также и то, что всякая операция по связи сугубо индивидуальна, двух одинаковых не бывает. Поэ­тому больше всего ценится опыт людей, которые сами не­посредственно участвовали в подобных делах. И Сергей отметил в календарике, что нужно обязательно встретиться с Андреем Лихачевым. Человек-легенда, в прошлом не­легал, уж он-то может дать дельный совет, за его плечами не один изъятый тайник.

Агентурная связь - своего рода искусство, кстати, захваты­вающее и увлекательное, работа для гибкого, творческого ума. Это тот плацдарм, где обычно сталкиваются разведка и контрразведка. И от того, кто окажется точнее и удач­ливее, зависит исход дела, за кулисами которого порой судьбы тысяч людей, а иногда и целых государств. При этом нужно пом­нить, что работа спецслужб - это не частная борьба интеллекту­алов. За каждым агентом стоит государство, обеспечивающее безопасность разведывательной работы всей своей мощью.

Осенний дождливый день клонился к вечеру, Сергей не стал брать машину и решил прийти к Андрею прямо домой, неожиданно, благо тот жил неподалеку и привык к такого рода визитам.

Знакомство с Андреем Юрьевичем Лихачевым произошло у Сер­гея давно, когда он постигал азы своей будущей профессии в спецшколе. И постепенно их отношения, несмотря на разницу в возрасте, жизненном опыте, взглядах на мир, переросли в креп­кую дружбу. Сергей дорожил знакомством с этим невысоким, под­тянутым, седым человеком, чьи глаза и природное обаяние покоряли с первых минут общения. С гордостью Сергей считал се­бя его учеником.

Лихачев был из той особой, окрыленной романтикой породы людей, имена которых в чекистском кругу произносятся с благо­говением. Он прошел школу агента-нелегала, проведя два десятка лет жизни в чужой личине, в чужой стране. Каждая такая жизнь - тема для отдельной книги, но лишь немногие из этих людей получили широкое общественное признание: Зорге, Маневич, Молодый. Кто еще?

Сергей иногда задавал себе вопрос: что могло заставить таких молодых ребят, как Лихачев, кого подбирали из числа отмеченных божьим даром разведчика, кто на два-три порядка выше своих сверстников по интеллекту и другим качествам, круто менять об­раз жизни, а по сути и всю свою жизнь?

В документах Сергей читал: служение идее, верность делу партии и социалистической Родине. Но это были привычные штам­пы, одинаковые почти во всех личных делах. Разве можно было в таких словах объяснить, какую личную трагедию пережил, напри­мер, Лихачев, когда ему "вдруг" пришлось сказать своей уже взрослой дочери, что она "вдруг" должна покинуть свой дом, свою страну , которую она считала своей Родиной, и уехать в далекую и , мягко говоря, странную для нее Россию. Но он смог это сделать, был понят и увез всю свою семью в Ленинград.

Что двигало этим человеком? Корысть? Сергей бывал у Лиха­чева дома и хорошо знал, что богатства он не нажил, кроме раз­ве что приличной библиотеки на всех европейских языках, да двух акварелей, купленных им в подарок жене в Париже в пору их медового месяца. Должности и власти он после возвращения не получил, на пенсию ушел подполковником, хотя, по мнению мно­гих, мог еще служить и служить. Некоторые ребята находили забавным, что когда после долгого отсутствия в стенах Уп­равления Андрей Юрьевич снова приступил к работе, его жена, с которой они все долгие годы за кордоном работали в паре, ока­залась чуть ли не его начальницей, и еще некоторое время после его ухода на пенсию была руководителем одного из отделов раз­ведки.

Так что, видимо, не власть и не деньги считал этот чело­век главными ценностями в жизни. Так что же? Сергей никогда не поднимал этот вопрос, ибо для него с их первой встречи было очевидно, что Андрей - человек высокой чести. Что только безмерная любовь к России, к русскому народу, чью историю он боготворил и прекрасно знал, изучая ее не только по нашей литературе, двигали его помыслами. И к тому же Лихачеву повезло. Для него лично связь времен не прерывалась. Тот молох, который пере­молол, начиная с 1917 года множество российских семей, миновал род Лихачевых. Его родители, истинные петербуржцы, сумели пе­редать сыну любовь к Отчизне. Дед и отец - офицеры русского флота. И этим все сказано.

Впрочем, даже с другом Андрей избегал излишней открытости: годы профессионального отношения к конспирации наложили свой отпечаток. Большая часть его жизни и сегодня оставалась за семью замками, поскольку дело его продолжа­лось другими, и нити от него вели ко многим и многим людям. Механизм разведки продолжал действовать, а любая легенда состоит из деталей реальной жизни человека.

По роду служ­бы Сергей, конечно же, знал, где и когда работал Лихачев, но по молчаливой договоренности в их беседах никогда не называлась страна и тем более люди, с которыми пришлось Андрею работать.

На этот раз их встреча была сугубо деловой. Андрей очень хорошо почувствовал напряжение и настрой Сергея. Об­рисовав ситуацию, Сергей еще раз убедился, что за четкими , выверенными советами Лихачева стоит громадный личный опыт и блестящая интуиция. Сергей получил именно то, чего не хватало ему для анализа ситуации. Теперь он готов к докладу. Кар­тина захвата разведчика у километрового столба на пригородном ленинградском шоссе приобрела законченность.