ГЛАВА VIII
ПРОВЕРКА БЛИЖНИМ КРУГОМ ГЛАВЫ СМОЛЬНОГО
Летом 1980 года мой руководитель по горкому партии попросил меня подняться на третий этаж Смольного к помощнику члена Политбюро ЦК КПСС, первого секретаря Ленинградского обкома партии Вадиму Григорьевичу Зубареву. До этого момента я Вадима Григорьевича лично не знал и удивился этому вызову. Он сообщил, что готовится пленум обкома и в доклад Григория Васильевича Романова необходимо подготовить фрагмент о роли партийных собраний в воспитании коммунистов. По какой-то причине поступившие от коллег-обкомовцев материалы по данному вопросу его не удовлетворили.
Уточнив задачу, я вернулся к себе на второй этаж, вспомнил соответствующие примеры из своей практики, посоветовался с товарищами по отделу и часам к одиннадцати вечера закончил свой труд. Утром отпечатал его, поднялся к В. Г. Зубареву и доложил ему об исполнении поручения. Вадим Григорьевич без видимого интереса к документу молча положил его на стол и сказал, что я свободен.
Каково же было мое удивление, когда через неделю в опубликованном после состоявшегося пленума докладе Г. В. Романова я увидел свое небольшое сочинение на заданную тему почти в полном объеме. Испытав определенное удовлетворение, я вскоре забыл об этом эпизоде. Однако месяца через три-четыре последовало его продолжение.
Я вновь был приглашен на третий этаж Смольного. На этот раз к заведующему общим отделом обкома партии А. Н. Сушкову. Да, Александр Николаевич, обладая уникальными организаторскими способностями и умением тесно увязывать партийную работу с решением экономических и социальных задач, заслуженно совершил быстрый и высокий взлет по номенклатурной орбите. Рядом с ним в кабинете находился В. Г. Зубарев. Мне было предложено перейти на должность инструктора общего отдела обкома, но работать не в сфере делопроизводства, а вместе с В. Г. Зубаревым — помогать ему в подготовке докладов и выступлений Г. В. Романова.
Меня удовлетворяла работа в орготделе горкома, были еще резервы для совершенствования. К тому же я не имел журналистского образования, поэтому попытался тактично отвести поступившее предложение. И вот тут-то А. Н. Сушков и заметил, что мои творческие способности были успешно проверены при подготовке летнего пленума обкома. На это я возразил: «Над небольшим кусочком в доклад просидел целый вечер и взял его, попросту говоря, „пятой точкой“». Но В. Г. Зубарев, талантливый журналист, парировал: «А мы чем берем?» Я попросил времени подумать и дать ответ через день. Однако товарищи из обкома твердо сказали, что хотели бы ответ услышать здесь, на беседе. Мое согласие ими было получено.
Так начался, пожалуй, самый интересный и плодотворный этап моего пребывания на партийном поприще. Я активно помогал Вадиму Григорьевичу в его творческой деятельности, взаимодействовал с редакциями газет «Ленинградская правда» и «Вечерний Ленинград», формировал личный архив Г. В. Романова. Спустя два непростых года, в течение которых я, по сути, прошел дополнительную проверку и стажировку, на заседании бюро обкома партии я был утвержден помощником первого секретаря обкома. Но и в новом качестве продолжал работать под непосредственным руководством В. Г. Зубарева.
Вадим Григорьевич был одаренным и самобытным журналистом. Он писал на «сухие» партийные темы простым, доходчивым языком, иллюстрируя наиболее важные проблемы яркими образными примерами. Если взять книги произведений Г. В. Романова, которые редактировал В. Г. Зубарев, то даже и сегодня многое в них можно читать с большим интересом. Однако давалось это действительно большим трудом.
Например, в процессе работы над речью партийного лидера ленинградцев на ХХVI съезде КПСС был подготовлен двадцать один вариант ее текста. Практически в каждом из них имелись замечания и правки самого Григория Васильевича, который строго следил за тем, чтобы по объему речь длилась точно 15 минут и ни минутой более. Ровно столько требовал регламент съезда (его, кстати, часто не соблюдали такие члены Политбюро, как Э. А. Шеварднадзе, Г. А. Алиев). И в этих временных рамках требовалось убедительно доложить стране о результатах и проблемах в деятельности Ленинградской партийной организации.
Г. В. Романов
В тот период в обязательном порядке говорилось о развитии ставших общегосударственными инициатив ленинградцев, родоначальником которых был Г. В. Романов. Эти начинания связывались с комплексным экономическим и социальным планированием, созданием крупных промышленных и сельскохозяйственных объединений, подготовкой для них рабочих кадров в профессионально-технических училищах.
Готовя выступления первого секретаря обкома на общесоюзных мероприятиях, его помощники много сил тратили на то, чтобы как можно ярче показать роль первого лица государства — Леонида Ильича Брежнева. Можно сказать, на этот счет существовало негласное соревнование среди территориальных лидеров страны. Этому посвящалась (в ущерб содержательной стороне) существенная часть доклада, отчета, обычно в начале и в конце текста.
Меня такое славословие просто убивало, и я неоднократно говорил об этом В. Г. Зубареву, на что он коротко отвечал: «Так надо, Олег». Особенно сильно бросался в глаза явный перебор со здравицами в честь Л. И. Брежнева при подготовке к выпуску второго издания избранных произведений Г. В. Романова в преддверии его 60-летия. Но общепринятый политический подход был сохранен и здесь, несмотря на то что незадолго до направления проекта книги в набор в Политиздат Брежнев умер.
Переоценка взглядов на отражение в средствах массовой информации роли бывшего главы государства произошла в самом конце 1982 года. Приближалось знаменательное событие — шестидесятилетие со дня образования Союза Советских Социалистических Республик. В связи с этой датой 21—22 декабря в Москве в Кремлевском дворце съездов состоялось совместное торжественное заседание Центрального Комитета КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР.
Как и В. Г. Зубарев, я был включен в состав группы сопровождения ленинградской делегации на это заседание.
Накануне утром мы прибыли в столицу, разместились в гостинице «Москва». Вадим Григорьевич, видимо, побывал в Политиздате и узнал, что готов первый набор книги Г. В. Романова и что ее составителям дана полная свобода в отражении роли Л. И. Брежнева в жизни партии и страны. Вызвав меня к себе в номер, В. Г. Зубарев сказал: «Возвращайся в Ленинград, начинай работу над гранками книги. Делай так, как ты хотел. Оставляй упоминания о Брежневе в разумных пределах». При всем удовлетворении от сказанного, я обратился с просьбой не уезжать из Москвы ночным поездом, а разрешить мне побывать на следующий день утром хотя бы на первой части торжественного заседания и улететь в Ленинград дневным самолетом. Согласие было получено.
Приглашение на торжественное заседание, посвященное 60-летию образования СССР, в Кремлевский дворец съездов 21 декабря 1982 г.
Утром 21 декабря, за 45 минут до начала заседания, все делегации уже были в зале Кремлевского Дворца съездов. Я занимал место рядом с летчиком-космонавтом СССР В. А. Джанибековым в тринадцатом ряду партера, прямо перед сценой. Минут за пять — семь до открытия форума начали занимать свои места на сцене дворца члены президиума заседания. Здесь была элита мирового коммунистического движения, в том числе Ф. Кастро, Э. Хонеккер, Я. Кадар и другие руководители социалистических стран и рабочих партий.
Ровно в 11 часов на сцену вышли члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС. Первым шел К. У. Черненко, бывший тогда вторым секретарем ЦК, за ним — Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов. Такой порядок выхода свидетельствовал о том, что вести заседание будет Константин Устинович. Будущий правитель нашей страны... Он произнес краткое вступительное слово. Явно бросалось в глаза его сильное волнение. Даже неуверенность в себе. Голос его дрожал и был слаб. Читаемый текст он, вероятно, плохо видел и то брал его в руки, то возвращал на стол президиума.
Слово для доклада было предоставлено Ю. В. Андропову. Тогда мы еще не знали, что этот доклад стал практически единственным крупным публичным выступлением Юрия Владимировича в качестве главы партии и государства. Он тоже не отличался яркими ораторскими качествами. Говорил негромким голосом. Но твердо и убедительно. Чувствовалось, что каждая фраза была им всесторонне взвешена и продумана, неся заряд силы воли этого человека. Несколько отступая от классического формата подобной речи, Ю. В. Андропов обозначил «наши собственные просчеты в работе», допущенные при строительстве социализма.
Ю. В. Андропов
Подчеркнул, кстати, неуместность «арифметического подхода» к решению вопроса представительства трудящихся в партийных и государственных органах. Остро заявил о необходимости предотвращения угрозы ядерной войны, противодействия империалистическим «ястребам», планам США по новому значительному наращиванию ядерных вооружений. Все это не могло не расположить к нему присутствующих в зале.
После окончания доклада Ю. В. Андропова в заседании был объявлен перерыв. Я сразу же выехал в Шереметьево и самолетом вернулся в Ленинград. В тот же день начал работу над гранками книги Г. В. Романова, которую предстояло издать в течение ближайшего месяца. Задача эта совместно с коллегами была успешно решена. К юбилею Григория Васильевича, удостоенного к этой знаменательной дате высокого звания Героя Социалистического Труда, второе, дополненное издание его книги «Избранные речи и статьи» поступило в торговую сеть.
Сам юбилей руководителя Ленинградской партийной организации прошел по нынешним меркам весьма скромно. Первыми юбиляра в начале его рабочего дня 7 февраля 1983 года поздравили мы, его помощники: В. Г. Зубарев, В. В. Михайлов, О. М. Яковлев и я.
Григорий Васильевич встретил нас в своем рабочем кабинете (нынешнем кабинете губернатора Санкт-Петербурга) в приподнятом настроении. Но с некоторым искренним чувством досады.
Дело в том, что в этот же день исполнилось 84 года со дня рождения старейшины в составе Политбюро — председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Арвида Яновича Пельше, и он только что перед нашим приходом поздравил Григория Васильевича с юбилеем.
Юбиляр с некоторым укором самому себе сказал, обращаясь к нам: «Я ведь первым должен был поздравить старшего товарища».
От имени помощников к Григорию Васильевичу обратился Вадим Григорьевич Зубарев. Оказалось, что блистательный журналист, встречавшийся с Г. В. Романовым ежедневно на протяжении более десяти лет, подготовивший ему многие сотни великолепных материалов для различных выступлений, при обращении к своему руководителю в официальной обстановке и изложении своих мыслей в устной форме очень волновался. Но это лишь подчеркивало тот непререкаемый авторитет, которым обладал Г. В. Романов в глазах всех, кто трудился под его началом.
Далее поздравления проходили по строгому графику. Каждой делегации от общественных организаций, предприятий и учреждений отводилось всего несколько минут. В качестве подарков преподносили чаще всего макеты, модели образцов техники, приборов, разработок, свидетельствовавшие о достижениях ленинградцев в экономическом, научном и социальном развитии трудовых коллективов. Я не припомню, чтобы дарили предметы, приобретенные в сфере торговли. Существом визитов этого дня было человеческое общение, желание свидетельствовать свое почтение глубоко уважаемому руководителю и человеку.
Вскоре после юбилея Григорий Васильевич Романов был переведен на работу в Москву секретарем ЦК КПСС, курирующим оборонную промышленность. На его место в Ленинградской партийной организации избрали Льва Николаевича Зайкова, до этого многие годы работавшего председателем исполкома Ленинградского городского совета народных депутатов.
Хорошо помню обстановку в Смольном накануне пленума обкома партии, на котором решался этот очень важный для нас вопрос о первом лице в Ленинграде и области. Все мы, сотрудники партийного аппарата, были душевно рады решению Ю. В. Андропова о заслуженном выдвижении Г. В. Романова на пост секретаря ЦК КПСС. Нас искренне радовал и приход в Смольный имеющего большой авторитет в городе Л. Н. Зайкова.
В день пленума я вошел в ярко освещенный особый коридор третьего этажа Смольного, где находился кабинет В. Г. Зубарева, чтобы передать ему выправленные мною для «Ленинградской правды» гранки с будущим отчетом о пленуме обкома. И увидел, что прямо на меня идут Г. В. Романов и Л. Н. Зайков. Они были оба в хорошем расположении духа.
У каждого из них на лацкане строгого костюма сверкала Золотая Звезда Героя Социалистического Труда. Поприветствовав руководителей, я хотел уже идти дальше. Но Григорий Васильевич остановил меня и сказал, обращаясь к Льву Николаевичу: «Это Олег Петрович. Он у меня одним делом занимался, у тебя будет вести другие вопросы».
Эта простая фраза Григория Васильевича, конечно, придала мне сил и уверенности. Я понял, что моя работа получила положительную оценку. Но также я понял еще и то, что дальше мои обязанности будут расширены и усложнены. Действительно, после избрания Л. Н. Зайкова первым секретарем Ленинградского обкома КПСС я стал его помощником, курирующим вопросы организационно-партийной работы, идеологической деятельности и международного сотрудничества. Григорий Васильевич Романов проявил аналогичную заботу о практически каждом из сотрудников, которые работали близко с ним и оправдали его доверие.
