Каинова печать

22 июня 1941 года (за 10 дней до знаменитого выступления Верховного главнокомандующего!) тогдашний глава Московской патриархии Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский) обратился к верующим с посланием и благословил их на защиту Отечества. Этой позиции РПЦ твердо придерживалась всю войну. Однако на оккупированной врагом территории священнослужители часто шли на прямое сотрудничество с врагом. В августе 1941 года в захваченных немцами районах северо-запада РСФСР, тогда относившихся к Ленинградской области (в 1944 году часть из них отойдет к Псковской и Новгородской областям), под эгидой Прибалтийского экзархата начала работать так называемая Православная миссия в освобожденных областях России. О ее деятельности рассказывается в только что вышедшей книге «Приказ: архив уничтожить!», в основе которой - недавно рассекреченные документы из архивов ФСБ. С одним из авторов книги - кандидатом исторических наук подполковником запаса ФСБ Станиславом БЕРНЕВЫМ беседует обозреватель нашей газеты Михаил РУТМАН.

- Для начала поясните, пожалуйста, Станислав Константинович, что такое Прибалтийский экзархат?

- Это, по сути, структурное подразделение Московской патриархии, объединившее православные церкви присоединенных к СССР в июле 1940 года Литвы, Латвии и Эстонии. 24 февраля 1941-го экзархом был назначен митрополит Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский).

С советской властью у него был давний конфликт. Еще в 1923 году он был исключен из Московского университета как «чуждый элемент». Отец его был осужден по знаменитой 58-й статье и выслан. Сам Сергий неоднократно подвергался аресту за религиозную пропаганду и несколько месяцев провел в Бутырской тюрьме.

Когда возникла угроза оккупации Риги, где располагалась его резиденция, митрополит получил указание эвакуироваться. Но он внезапно исчез и появился только тогда, когда в городе установилась немецкая власть. Его на сутки арестовали латыши, но немцы, узнав об этом, его освободили, видимо, заручившись обещаниями о сотрудничестве. Помогло ему и то, что местный отдел НКВД при отступлении не успел вывезти архив. Из него немцы узнали, что Сергий был у чекистов под наблюдением и они ему не доверяли.

На этого человека тут же сделали ставку отдел пропаганды «Норд» и полиция безопасности СД. Связующим звеном между митрополитом и оккупантами стал начальник канцелярии экзархата профессор Иван Гримм. Он - из прибалтийских немцев, подпоручик царской армии, воевал в армии Деникина, потом эмигрировал и в 1937 году переселился в Ригу.

Вот они вместе и родили идею распространить власть Сергия на оккупированные территории Ленинградской области. В августе 1941-го немецкая газета «Правда», которая издавалась отделом пропаганды армий «Север» в Риге, сообщила, что 14 миссионеров из Прибалтики на специальном автобусе выехали в Псков.

- Что это были за люди?

- В основном священники и дьяконы латышской и эстонской православных церквей, принципиальные противники советской власти. Главой миссии с декабря 1941-го стал протоиерей Кирилл Зайц, в прошлом - крупный латвийский миссионер, в годы Гражданской войны сражавшийся в белогвардейской армии.

- Как встретило миссионеров местное население?

- Увы, в большинстве своем доброжелательно. Надо учесть, что многие жители окупированных территорий поначалу воспринимали немцев как освободителей, ибо были обижены на советскую власть - раскулачивание, репрессии... Оккупанты, разумеется, обратили в свою пользу и политику воинствующего атеизма, которая активно проводилась в стране. Судите сами - к июлю 1941-го на территории нынешней Псковской области не осталось ни одной действующей церкви. А немцы начали массово их восстанавливать. И люди восприняли все это с воодушевлением - они стали нести в открывающиеся церкви припрятанные иконы, церковное облачение, утварь, старинные книги и даже колокола. Уже в 1942-м на Псковщине работало 168 храмов.

- И кадры для них нашлись?

- В избытке. В основном это были те, кто в прошлом имел духовный сан, но снял его по разным причинам или был репрессирован. Попадались и так называемые самосвяты, то есть попросту аферисты. Один из самых выдающихся - Иван Амозов, в прошлом партийный работник, в 1936-м осужденный на пять лет за мошенничество. В 1920 году он приписал себе липовый дореволюционный партийный стаж, а в 1922-м, собрав 500 фальшивых справок о своей революционной работе в Карелии, незаконно получил орден Красного Знамени...

Претендующие на служение проходили тщательную проверку в СД, которая потом контролировала всю их деятельность.

- В чем же она заключалась?

- Разумеется, возрождая религиозную жизнь на оккупированных территориях, немецкое командование преследовало вполне конкретные идеологические цели. С первых же дней работы миссия начала активную фашистскую пропаганду, широко используя при этом устные проповеди, беседы, церковные службы и профашистскую печать. Издаваемый ею журнал «Православный христианин» писал: «Германия вправе рассчитывать, что верующий русский народ высоко оценит подвиги освободительной германской армии и во всем окажет ей лояльную, деятельную жертвенную поддержку». Во всех церквях было предписано молиться за победу немецкого оружия.

Циркулярами Зайца - а как он сам впоследствии признавался, они создавались практически под диктовку СД - предписывалось проведение бесед о вреде атеизма, преподавание в школах Закона Божия, служение благодарственных молебнов в годовщину занятия немцами того или иного населенного пункта. 9 августа 1942-го, к примеру, эту дату отмечали во Пскове. Был открыт памятник «В память освобождения г. Пскова от большевизма германскими войсками», у которого состоялся крестный ход и был проведен военный парад. При совершении церковных обрядов как тогда, так и впоследствии использовалась икона Тихвинской Божией Матери, якобы «чудом спасенная» немецким солдатом из горящего Тихвинского монастыря и в марте 1942-го торжественно переданная Зайцу.

- Сколько раз немцы успели провести эти «праздники освобождения»?

- В Ленобласти - два, а в Прибалтике умудрились попраздновать даже в 1944-м. Но кроме того, 22 июня каждый год во всех городах отмечался «День освобождения русского народа».

- А люди активно в этом участвовали?

- У них никто ничего не спрашивал. Все мероприятия были обязательными. Проявление нелояльности могло дорого обойтись.

Священникам также предписывалось выявлять неблагонадежных лиц, враждебно настроенных против немецкой армии и немецких властей, а также партизан и тех, кто им сочувствует. В их обязанность входили и сбор сведений об урожайности того или иного района (армию-то надо кормить!), и выявление отношения населения к Власову и власовскому движению. Власов весной 1943 года был во Пскове, где встречался с Зайцем. Правда, выяснилось, что народ о Власове мало что знал и в РОА вступать не желал.

- Это больше похоже не на пастырское служение, а на сбор разведданных...

- Фактически эти люди и работали на немецкую разведку - не случайно в январе 1943-го им даже разрешили пользоваться военной почтой. Судя по документам, священники старались. Пользуясь тем, что население относится к ним с доверием, для получения информации они использовали «задушевные» беседы и даже исповеди. По документально подтвержденным данным управления НКВД Ленобласти, в результате доносов священников Православной миссии были расстреляны 144 человека. Особенно усердствовал Амозов - на его совести даже жизнь двоих священников. Амозов их просто оклеветал. Это потом признали сами немцы.

- Но ведь были и реально сопротивлявшиеся?

- Их было немного. Самый известный - священник деревни Хохлово Порховского района Федор Пузанов. Он активно сотрудничал с партизанами, а после того как немцы сожгли приход, ушел в отряд, получил оружие и отважно сражался. А протоиерей Николай Попов выполнял свои непосредственные обязанности в партизанских отрядах Середкинского района. В нашей книге опубликовано его письмо из глубокого немецкого тыла митрополиту Ленинградскому Алексию.

- Как известно, Московская патриархия резко осудила предателей...

- И оценка была предельно жесткой. 8 сентября 1943 года иерархи, собравшиеся в Москве, подписали воззвание «Осуждение изменников вере и отечеству», где перешедшие на сторону фашизма объявлялись отлученными от церкви, а епископы и клирики - лишенными сана. «Как Иуда погубил свою душу и телом понес исключительное наказание еще здесь, на земле, так и эти предатели, уготовляя себе гибель вечную, не минуют и каиновой участи на земле», - говорилось там.

- Для экзарха Сергия эти слова оказались пророческими.

- Да, 28 апреля 1944 года он был убит. Машину, в которой митрополит ехал из Вильно в Ковно, в упор расстреляли из автоматов неизвестные в немецкой форме. Немцы, естественно, тут же заявили, что это акция партизан. Но все имеющиеся данные говорят о том, что его убрали сами «хозяева» - он слишком много знал.

- А чем закончилась деятельность Псковской православной миссии?

- В конце 1943-го Зайц подписал циркуляр о том, чтобы при отступлении немцев все церковные ценности были изъяты из храмов и эвакуированы в Псков. Затем их погрузили в вагоны и отправили в Ригу. Среди них была и икона Тихвинской Божией Матери, которая потом оказалась в США. Часть священников также уехали в Ригу, оттуда на пароходе их переправили в Гданьск, а потом в Чехословакию. Кто-то из них оказался в американской зоне оккупации и выехал на Запад. Кому-то повезло меньше - они были арестованы органами НКГБ и СМЕРШ. Такая же участь ждала и тех, кто не успел покинуть родину. Кирилл Зайц был задержан в Литве, где он еще успел поруководить созданной в конце войны Литовской миссией.

Эти люди стали давать развернутые показания. Вот тогда-то впервые и всплыла правда о деятельности Сергия и его команды. Было возбуждено несколько десятков уголовных дел, и все эти люди получили различные сроки. Зайц и Амозов - по 20 лет. В 1948-м Зайц умер в лагере. А в 1956-м он (посмертно) и оставшиеся в живых пятеро его подельников были реабилитированы.

- Как это стало возможным при такой доказательной базе?!

- Шла волна реабилитаций, дел было море. Амозов писал во все инстанции, заявляя, что показания из них были «выбиты». Ему поверили. Хотя сотрудникам миссии, осужденным по другим уголовным делам, в реабилитации отказали. Начальник Псковского управления КГБ, узнав, что вчерашние преступники объявлены невиновными, страшно возмутился и начал собирать документы для отмены реабилитации. Собрал 140 страниц, и их прокуратура Псковской области отправила в прокуратуру РСФСР, но та отмену реабилитации не поддержала, сославшись на УПК... Амозов благополучно дожил до 1960-х годов и даже стал персональным пенсионером республиканского значения.

- А где эти 140 страниц?

- Возможно, сохранились в архиве прокуратуры РСФСР. В нашей же книге опубликованы документы из того самого архива митрополита Сергия. Они долго лежали в архиве Псковского УФСБ. Только недавно их удалось рассекретить, и мы впервые вводим их в научный оборот.

- В последнее время со стороны неких православных активистов предпринимались попытки обелить деятелей Прибалтийского экзархата и Псковской православной миссии. Из них делают чуть ли не героев, пострадавших за веру.

- Да, Зайца хотели даже канонизировать как великомученика. Неудивительно - ведь одним из членов комиссии по канонизации был бывший сотрудник Псковской миссии! Но этот процесс удалось вовремя остановить - мы представили туда ряд документов, и вопрос сняли с повестки дня.

- А какова позиция Русской православной церкви?

- Прямых заявлений по этому поводу нет. Но вот в моих руках только что вышедшая в издательстве Введенского монастыря Оптиной пустыни книга «История Псковской православной миссии в документах». Ее составители опираются на те же материалы, что и мы. Кто герой, а кто предатель, становится абсолютно понятно.

P. S. Сегодня, 25 мая, в 19.00 в конференц-зале центральной городской публичной библиотеки им. В. В. Маяковского (наб. р. Фонтанки, 46, второй этаж) состоится презентация книги «Приказ: архив уничтожить!». Вход свободный.

Еще одна презентация пройдет 29 мая в 17.00 в Музее политической полиции России (Гороховая ул., 2).