За июлем, естественно, последовал август — август 1991 года, ставший трагическим для судьбы партии и Cоветского государства. Трагическим — в силу той роли, которую (теперь это уже ясно всем) сыграл в нем Горбачев.
Казалось бы, о событиях того периода известно все или почти все каждому мало-мальски интересующемуся политикой человеку. Утром 19 августа, за день до подписания нового Союзного договора, средства массовой информации объявили гражданам Советского Союза, что в связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения М. С. Горбачевым обязанностей Президента СССР в исполнение этих обязанностей вступил вице-президент СССР Г. И. Янаев.
В целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, сохранения целостности страны было введено чрезвычайное положение в отдельных ее местностях, на всей территории государства устанавливалось безусловное верховенство Конституции СССР и законов Союза ССР. Для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения 19 августа 1991 года был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР). В него вошли практически все высшие руководители Советского Союза — ближайшие соратники Горбачева, который находился в то время на отдыхе в Крыму, в Форосе. О своих благих целях члены ГКЧП сообщили населению в соответствующем заявлении советского руководства.
А что же дальше? А далее события развивались как в калейдоскопе. Справедливые с точки зрения государственных интересов намерения членов ГКЧП не были подкреплены последовательными и решительными действиями. Войска в Москву ввели, но четких задач им не поставили. Сторонники капиталистического пути развития общества и развала Советского государства оказались полностью свободны в своих устремлениях.
Началась война указов Янаева — Ельцина. Президент РСФСР поднимается на танк и объявляет о незаконности действий ГКЧП СССР. Это вызывает симпатии не только у его сторонников, но и у многих простых людей, которым уже все равно, какая будет в стране власть, лишь бы были надежды на лучшее. Спровоцированная оппозицией гибель трех молодых парней при выводе военной техники из Москвы кощунственно используется либеральными демократами в своих целях.
21 августа ГКЧП распускается, его делегация летит в Форос к Горбачеву с объяснениями, но тот ее не принимает и встает на сторону Ельцина. На следующий день Горбачев возвращается в Москву. Видно, что он утратил остатки воли и уже не является независимой политической фигурой.
Следуют заявления о причастности КПСС к перевороту. А еще через день Ельцин в присутствии генсека в унизительной для него форме подписывает указы о запрещении деятельности организованных структур Компартии РСФСР и КПСС, после чего Горбачев слагает с себя обязанности Генерального секретаря партии.
В этом телеграфном изложении тех августовских событий можно что-то добавлять, уточнять. Что-то до сих пор по разным причинам остается неизвестным. Вместе с тем многим исследователям, и мне в том числе, представляется чрезвычайно интересным понять мотивацию поступков, а может быть, бездеятельности первого лица государства и партии в указанный период, которые привели к уничтожению КПСС и ускорили разрушение СССР.
В этой связи вспоминается загадочное, по выражению историка Александра Костина, высказывание Горбачева, произнесенное им сразу же после своего форосского «заточения»:
«Всего я вам все равно никогда не скажу…». Что значит «всего» и тем более «никогда»? Возможно, тогда смелости Михаилу Сергеевичу не хватило сказать о том, что он через несколько лет открыто поведал всему миру на семинаре в Американском университете в Турции:
«Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма… Именно для этой цели я использовал свое положение в партии и стране… Мне удалось найти сподвижников в реализации этих целей».
А я то, чувствуя внутренне этот лейтмотив в делах генсека, не считал возможным, как говорится, без суда и следствия назвать их изменой, предательством. Может быть, наш партийный главковерх ошибался, заблуждался, не обладал необходимыми качествами руководителя такого уровня. Спасибо Николаю Старикову, в одной из книг которого несколько лет назад я нашел упоминание о той стамбульской речи Горбачева. Теперь эта речь часто цитируется средствами массовой информации. И что важно, никаких комментариев, а тем более опровержений со стороны Михаила Сергеевича не замечено.
А кого же Михаил Сергеевич зачислил в свои «сподвижники» по уничтожению партии и страны? Двух из них он называет: это секретарь ЦК КПСС А. Н. Яковлев и министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе. Но беда наша состояла в том, что количество таких «сподвижников» в высшем советском руководстве тогда не ограничивалось двумя этими фигурами. Да и называются они, конечно, иначе. В этой связи вспоминается откровение одного из представителей администрации США того периода, который заявил, что когда они скажут, на каком уровне у них были агенты влияния в нашей стране, то все ахнут.
Председатель КГБ СССР В. А. Крючков сделал попытку привлечь внимание общественности к этой важнейшей проблеме. 17 июня 1991 года он выступил на закрытом заседании Верховного Совета СССР с докладом и огласил записку своего предшественника Ю. В. Андропова в ЦК КПСС «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан». Данный документ датирован 24 января 1977 года.
По замыслу этой спецслужбы США целенаправленная деятельность агентуры влияния должна способствовать созданию определенных трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, сдерживанию развития нашей экономики, проведению отечественных научных изысканий по тупиковым направлениям. Могут ли быть сомнения, что именно так в последние годы все и происходило.
А. И. Доронин в книге «Бизнес-разведка» пишет: «Озвученные Крючковым сведения были весьма надежны, ибо на тот момент советская разведка располагала значительными информационными возможностями практически во всех спецслужбах США. Достоверно известно и то, что М. С. Горбачев знал о существовании специальных учреждений по подготовке агентов влияния, известны ему были и списки их „выпускников“. Но получив от руководства КГБ СССР данные о выявленной агентуре влияния, Горбачев запрещает контрразведке предпринимать какие-либо меры по пресечению преступных посягательств. Более того, он всеми силами прикрывает и выгораживает „крестного отца“ агентов влияния в СССР А. Н. Яковлева, несмотря на то что характер сведений о нем, поступивших из разведисточников, не позволял сомневаться в истинной подоплеке его деятельности».
В чем же состояли причины такой «заботы» генсека? Известно, что Александр Яковлев в 1972 году с должности первого заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС был отправлен послом в Канаду. К началу 80-х годов он стал проявлять стремление к возвращению на родину. В то же время отмечается его настойчивый интерес к персоне М. С. Горбачева, который уже стал членом Политбюро и начал совершать важные зарубежные поездки.
В период пребывания в одном из отпусков Яковлев добивается встречи с Михаилом Сергеевичем и уговаривает того съездить посмотреть сельское хозяйство в Канаде. Затем было организовано соответствующее приглашение от имени канадского правительства. Ю. В. Андропов, не без сомнений (государственной необходимости в такой командировке не было), согласился под напором будущего генсека отпустить его на короткое время за океан. Произошло это в мае 1983 года.
Помощник М. С. Горбачева В. И. Болдин отмечает: «Это была решающая поездка для понимания будущим автором „Перестройки и нового мышления“ процессов, происходящих в западном мире, знакомства с иными точками зрения на развитие нашей страны, вопросами демократизации, свободы и гласности. Именно там <…> А. Н. Яковлев изложил свое видение развития СССР и мира, изложил пути, которые могут привести к оздоровлению нашего общества. Большое значение имела эта поездка и для дальнейшей судьбы А. Н. Яковлева, которого до поездки Горбачева не очень-то спешили вернуть в Россию».
Горбачев, видимо, очень ответственно отнесся к встречам со своим будущим идеологическим наставником, забыв, похоже, о главной цели своего приезда в Канаду — знакомстве с ее сельским хозяйством. Недавно мне стали известны воспоминания одного из участников той поездки, знаменитого тогда в нашей стране овощевода (я лично очень хорошо знаю этого человека). Из них следует, что возглавляемая Горбачевым делегация своего руководителя на канадской земле практически и не видела: у него была «особая» программа пребывания вместе с А. Н. Яковлевым. Российский публицист В. Н. Швед отмечает: вместо одной запланированной встречи с премьер-министром Трюдо состоялись три, в том числе с вероятным присутствием представителей США. По существу это были «первые смотрины» Горбачева с участием американцев.
После своей поездки в Канаду Горбачев настоял на возвращении Яковлева в Москву. Уже в том же, 1983 году посол возвращается на родину и возглавляет Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР. Спустя год организуется визит делегации Верховного Совета СССР в Великобританию. Через британского посла в Москве поступает информация о том, что премьер-министр этой страны Маргарет Тэтчер могла бы встретиться с главой делегации, если ее будет возглавлять секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Ряд историков и политиков того времени отмечают: без влияния Яковлева здесь не обошлось. Тем более и он сам, видимо, по настоянию Горбачева был включен в состав группы советских посланцев на Туманный Альбион.
Так или иначе, оба будущих архитектора перестройки в декабре 1984 года прибыли в Англию и были приняты М. Тэтчер в особой загородной резиденции в Чеккерсе, которая предназначалась для особо важных и доверительных встреч с иностранными представителями. Итоги визита превзошли ожидания «железной леди». Хотя она, конечно, и была проинформирована своими заокеанскими коллегами о том, что Горбачев, в отличие от своих товарищей по Политбюро, проявляет значительный интерес к западным моделям управления экономикой и к западной системе ценностей, но неожиданные откровения Горбачева по вопросам ядерных вооружений, для которых у него, скорее всего, не было полномочий, потрясли ее. Михаил Сергеевич выложил на стол переговоров подлинную сверхсекретную карту Генштаба с направлениями ракетных ударов по Великобритании и сказал растерянной Тэтчер:
«С этим надо кончать». Сразу же после завершения визита Горбачева Тэтчер вылетела в Америку, чтобы поделиться с президентом США впечатлениями о будущем советском лидере. Впоследствии она, как пишет Н. И. Рыжков в книге «Главный свидетель»: «...с гордостью говорила: „Мы сделали Горбачева Генеральным секретарем“».
Да, отечественные и зарубежные историки и политики, имевшие отношение к деятельности М. С. Горбачева, и он сам, несмотря на свои первичные заклинания, с годами постепенно приподнимают занавес над сутью процессов, происходивших в перестроечный период и особенно в 1991 году.
Раскрыл свои карты и «духовный наставник» генсека — А. Н. Яковлев, открыто признавшийся, что он посвятил работу в Политбюро ЦК КПСС «борьбе с советским тоталитаризмом и КПСС». В обстоятельном интервью «Литературной газете» в 1991 году он, в частности, сказал: «Представьте себе, что мы в 1985 году сказали бы, что надо переходить на другой общественный строй? Ведь вот сейчас все нас обвиняют, что у нас не было плана? Какой план? Давайте вместо социализма учредим другой строй? Где бы мы оказались? Самое ближнее — в Магадане. И то не довезли бы…
В конце концов я пришел к одному выводу: этот дикий строй можно взорвать только изнутри, используя его тоталитарную пружину — партию.
Используя такие факторы, как дисциплина и воспитанное годами доверие к Генеральному секретарю, к Политбюро: раз Генеральный говорит так, значит — так оно и есть».
Сегодня особенно поражает, как близки эти слова Яковлева менторскому высказыванию в 1991 году бывшего директора ЦРУ США Роберта Гейтса: «Мы понимаем, что Советский Союз ни экономическим давлением, ни гонкой вооружений, ни тем более силой не возьмешь. Его можно разрушить только взрывом изнутри».
И в этом состояла одна из важнейших причин трагедии партии и страны. Подавляющее большинство партийного и государственного аппарата верило высшему руководству государства и, даже видя серьезные недостатки в деятельности Горбачева, критикуя его за них, не подозревало, что события развиваются по воле лидера-предателя. На основании той информации, которая оказалась мне доступной, считаю необходимым сделать некоторые акценты в горбачевском поведении в августовских событиях и в последние месяцы существования Советского государства.
