Владимир Гусев. Нужна ли России сильная служба безопасности?
Глава 10. Крутой "Вираж"
(Ленинград. Ноябрь 1983 г.)
Совещание у Ивана Алексеевича Артюхова длилось уже второй час. От табака и бесконечных споров, казалось, сам кабинет накалился, а возбуждение собравшихся достигло предела.
Стиль работы Артюхова был демократичным. Иван Алексеевич любил и умел слушать, причем это было не проформой, а истинной потребностью. Он хорошо знал цену своим сотрудникам и не раз радовался, когда простой «опер» поражал всех в его кабинете неожиданным решением. Являлось ли это у Артюхова интуитивным, или он хорошо владел психологией управления, но от него сотрудники выходили чаще удовлетворенными. При этом они были уверены, что шеф принял их точку зрения, хотя подчас принятое решение не имело ничего общего с теми мыслями, с которыми сотрудник входил за эту обитую кожей дверь.
Сергей сделал краткий доклад по делу "Вираж", обрисовав накопленную подразделением информацию в отношении всех шести лиц, подпадавших под облик разыскиваемого агента. Он старался не выделять материалы по Годесу, но Артюхов был, что называется, стреляный воробей и сразу же уловил мнение Сергея. Затем, под девизом "куда грести дальше?" он дал слово всем собравшимся. Позднее, уже в годы перестройки, Сергей с грустью вспоминал эти артюховские совещания, где важнее всего была свежая мысль, умение анализировать, где человек оценивался не по его положению в чекистской иерархии, а в первую очередь по своим знаниям, профессионализму, любви к своему делу.
Сергей всегда старался по мере возможностей следовать этому стилю и в своей работе. Но когда однажды, давая интервью одному известному ленинградскому журналисту и отвечая на вопрос о характере взаимоотношений в КГБ между руководством и оперативным составом, он искренне попытался осветить именно такой подход к делу, то наткнулся на откровенное непонимание. Журналист посчитал, что с ним лицемерят. Хорошо еще, что Сергей с присущей ему наблюдательностью и привычкой фиксировать реакцию собеседника, заметил это, и в лоб спросил: что - не так? И после горячей полемики должен был признать, что то, о чем он говорил - прекрасный идеал , а в реальной же жизни Управления времен перестройки отношения строятся подчас по иным критериям. Как-то незаметно в жизнь чекистов вошли и излишний бюрократизм, и чинопочитание. Сидеть на совещаниях стало отнюдь не интересно, а зачастую и просто скучно. Верх брал бездушный цифровой подход.
Сергей затруднился бы ответить, было ли это вызвано только тем, что на руководящие должности в Комитете стали приходить люди из номенклатуры, или сказывалось влияние общей атмосферы в обществе - того самого «застоя». Но его невольно возмущало, что ровесники, чье главное достоинство состояло в пребывании по нескольку лет инструкторами в аппарате горкома- обкома, вдруг становились подполковниками. Исправно срабатывал механизм их движения наверх и при этом не учитывались ни реальные способности, ни знания, ни отношение к делу.
Но надо сказать, что в ленинградском управлении это не стало системой. Как-то раз Сергей подсчитал, что таких выдвиженцев за годы его службы было всего около десятка. Почти всех он в той или иной степени знал, большинство с годами становилось квалифицированными мастерами своего дела. Сергей не разделял огульного мнения, мол, если партийный направленец, - значит это плохо. В конечном счете, все зависит от самого человека. Он, например, как и большинство ленинградских чекистов с огромным уважением и порой с восхищением относился к первому заместителю начальника управления и очень многому научился у него - и как у руководителя, и как у профессионала, хотя тот пришел в контору по направлению обкома КПСС.
Правда, было одно «но». Тот первый заместитель начинал все-таки с азов, прошел к своему назначению почти двадцать лет, службу знал по собственному опыту, пускай и не с опера, а начальника отделения, но пересчитал все ступеньки в контрразведывательной иерархии.
Иначе было в начале восьмидесятых годов. Сергей, честно говоря, не задумывался над этим явлением до тех пор, пока не столкнулся с ним непосредственно. Началось с того, что он предложил на должность своего зама парня, с которым проработал не один год вместе, съел, что называется, пуд соли, практически подготовил его к руководящей должности. Что немаловажно, это выдвижение поддерживалось и большинством коллектива. Тому много причин: и спокойный, уравновешенный характер, и доброжелательное отношение к людям, и прекрасные оперативные результаты.
Но «кадры» мягко, но настойчиво предложили свою кандидатуру: после окончания спецшколы - партнабор. Не прошло и двух лет, как он уже командовал самим Сергеем, быстро проскочив с должности его зама на ступеньку повыше, возглавив крупнейшее подразделение Управления. Эти кадровые передвижки приостановили в росте четырех ребят, которых Сергей знал и ценил и которым новоявленный шеф в подметки не годился. Сергей иногда думал, что он необъективен, ведь не кому-то, а ему перебежал дорожку новый руководитель и отрицательное мнение свое до поры держал при себе.
Тогда он даже в самых дурных снах не мог предположить, какая кадровая чехарда начнется с приходом к власти людей, воевавших с номенклатурой, привилегиями и бюрократией. Назначения по принципу личной преданности, чего раньше стеснялись и пытались проводить ненавязчиво, теперь делались в открытую. Наука управлять вообще забылась. И что особенно поражало, бывшие "блатные", как росли при КПСС, также продолжали расти и при демократах. Только если раньше своих связей не афишировали, то теперь ими гордились. И вот уже один ушел министром в «банановую республику», второй, доказавший свою верность "Белому дому" тем, что "закладывал" в августовские дни 1991 своих же коллег, по принципу "главное, успеть доложить первым" - глядь, уже в самых верхах исполнительной власти.
И началась откровенная грызня. А неумение свое руководить, что на митингах не приобретается, стали подменять интригами, разборками, подсиживанием. Да, не минула сия чаша и Управление МБ.
А в ноябре 1983-го, еще не отягощенный "кадровыми" мыслями, Сергей с удовлетворением услышал итог их двухчасового интеллектуального марафона у Артюхова: « Будем проверять радиоканал! Весь опыт последних лет показывает, что агентура противника в подавляющем большинстве случаев использует этот канал связи».
Сергей полностью разделял такое мнение. Он понимал также, что получив подтверждение на радиоканале, они существенно продвинутся в своих поисках. Это будет почти 100- процентным доказательством связи агента со спецслужбой, даст отличную базу для следствия. Контрразведка располагала техническими возможностями для перехвата, дешифровки и локализации радиосвязи, но и противник, разумеется, не дремал. Мало было знать график радиопередач, отделить боевые передачи от учебных и маскировочных, нужно было в широкой полосе действия радиопередатчика зарубежного агентурного центра - а полоса эта могла занимать чуть ли не пол-Европейской части Союза - найти во что бы то ни стало искомый приемник.
Специалисты знают, что дело это довольно сложное, гораздо сложнее, чем представляется после просмотра некоторых кинофильмов о радиопеленгации времен второй мировой войны. С тех пор техника качественно двинулась вперед. Сегодня, к примеру, агент не обязательно в момент приема должен находиться у передатчика, да и сама передача иногда длится доли секунды, а принимать ее можно не только, скажем, дома, но и "на ходу", и в театре, и на улице и вообще где угодно. Имелась бы соответствующая аппаратура. Используются же все возможности современной науки: от спутников до лазеров. Сергей неплохо изучил возможности западных средств связи, полагал, что и у наших разведчиков имеются аналогичные образцы техники, но так ли это на самом деле, он не знал - не ведал, ибо по роду службы знать это ему было не положено.
Итак, хоть Сергей и немного сомневался, что коллеги Сведеборга после провала быстро пойдут на новую связь, пусть и безопасную для них - по радио, но все же решился провести контроль эфира - для начала вокруг дома Годеса. Тем приятнее оказался результат. И хотя Михаил Петрович, как доложили ребята из "наружки", во время передачи находился у себя на даче, приемное устройство в его квартире сработало, что и удалось засечь службе радиоконтрразведки 21 ноября 1983 года. Передача длилась около трех десятых секунды. Вероятность нахождения приемника в квартире Годеса составила более 75 процентов.
Был и еще сюрприз, на который Сергей сгоряча сразу и не обратил внимания. Лишь два дня спустя, готовя обобщенную справку для доклада, он заметил, что дача Годеса находится в том же садоводстве в районе Васкелово, где недавно приобрел себе домик Сергей. Вновь и вновь убеждался Сергей, насколько тесен этот мир.