А вскоре строго потребовали по телетайпу гнать в новое министерство информацию об обстановке в Питере. И вот, думай Сергей, думай, как добытую с помощью наисекрет­нейшей оперативной техники информацию передавать по телетайпу, да так, чтобы ее, не дай бог, не перехватили, да еще не расшифро­вали другие источники помимо тех, кому она предназначена. Впрочем, милиционерам виднее. Прин­цип старый: ты начальник - я дурак, я начальник - естественно, дурак уже ты!

Президенты и бывший секретарь обкома КПСС, волею случая поставленный быть последним Председателем, подарили американцам к рождеству схему прослушивания посольства в Москве. Невинное, "политическое" решение. За ним, увы, та же потрясающая про­фессиональная некомпетентность. Да еще уязвили: мол, вытравим из служб безопасности остатки "чекизма". Ну уж и напугали! Правда, в мемуарах своих бывший Председатель почему-то ни словом, ни полсловом не обмолвился, зачем сына-то своего пристроил на работу в КГБ?

Раскрыта разрабатывавшаяся годами система, а не просто какие-то конкретные микрофоны. Целое направление раз­вития подобной техники раскрыто, выболтано. Все коту под хвост, а это, между прочим еще и мил­лионы рублей. Нет теперь у нас приоритета, под удар поставлены сотни людей, агентура за рубежом, каналы и техника проникновения. А "Известия" поют предателям дифирамбы.

По мнению Сергея, за такие вещи су­дить надо. Это почище ГКЧП. Это значит ослепнуть и оглохнуть государству, да еще в тот момент, когда глаза и уши нужны ему, как воздух, - ведь идет период становления новой госу­дарственности. И как-то не убеждают ссылки на мнение «специа­листов»: мол, система устарела, американцам и так все извест­но. Если все известно, что же они об этом не заявили? Не при­вели доказательств? Уж они то с нами не церемонятся последнее время!

Фигура Бакатина, несмотря на его внешнюю мягкость, для Сергея смотрелась зловеще. Не только потому, что, возг­лавив службу госбезопасности, этот человек откровенно высказал свою ненависть к этому ведомству, еще не приняв фактически дела, даже бегло не познакомившись со своими будущими сотрудниками. Ну , не нравится тебе наше ведомство, зачем согласился? Его многочисленные ин­тервью - опять-таки плод некомпетентности, предпочтение полити­ческих решений профессиональным.
Результат - ему предпоч­ли другого. Бакатин, по мнению Сергея, пострадал за свою поло­винчатость. Он слишком опирался на другого лидера, а тот настолько был испуган «путчем», что готов был отдать на съедение своим врагам и лучшего друга, чего уж говорить об ор­ганах госбезопасности, которых он откровенно стал бояться. Что ж, расплата для обоих настала - они за бортом большой политики.

Не хватило этим политиканам за пеленой страха времени понять и увидеть, что именно благодаря госбезопасности «путч» не состоялся. Именно они, рядовые сот­рудники, сорвали его. Их не подкупили ни розданные незадолго до «путча» звания, ни двойные оклады. Такова реальность: тогда как верхушка КГБ, состоявшая, кстати, из столь любимых Президентом политиков, готовила «путч» , рядовой состав, про­фессионалы, в подавляющем большинстве не пошел на авантюру, не поддержал заговорщиков. Сергей прекрасно знал, что если бы органы выполнили все, что им предписывалось, то были бы смете­ны любые преграды, не говоря уж о плохо организованных защитниках Белого дома.

Но этого просто не могло произойти. По глубо­кому убеждению Сергея, идея перестройки общества родилась в недрах КГБ, ибо это была та единственная структура государства, которая даже в застойные времена продолжала мыслить самостоя­тельно, располагая при этом информацией о реальном положении дел в стране, и, кроме всего прочего, была воспитана своим ли­дером Ю.В.Андроповым в радикально-прогрессивном духе.

В глубине души Сергей понимал, что все эти рассуждения, отчасти, наивны. Но он своими глазами видел, как его коллеги реа­гировали на этот театральный «путч». Уже к средине дня 19 ав­густа Сергею стало ясно, что заговор не имеет реальной поддержки в Ленинграде, в том числе в Управлении КГБ. Нужно от­дать должное начальнику Управления и старому Генералу: благодаря их мужеству и трезвости, глубокой порядочности ле­нинградские чекисты не оказались пешками в руках политиканов - ни со стороны ГКЧП, ни со стороны новых властей. Надо бы поклониться низко этим людям, но, увы! От них поспешили из­бавиться, отправив по- тихому на пенсию.
Не потому ли, что они слишком хорошо знали, что никакой опасности в Питере в эти «путчевские» дни не существовало? Одним своим видом эти немоло­дые, умудренные жизненным опытом генералы напоминали, что воп­ли о штурме Мариинского дворца не имели под со­бой ни малейших оснований. А, значит, и героизм так называемых «защитников» сильно тускнел бы в их присутствии. Просто не от чего было защищаться-то...

Сергей при этом явственно отделял отдельных лидеров го­рода от тех простых людей, которые, поверив сообщениям прессы, искренне пришли на защиту своей демократии, своего будущего, в которое хотелось верить, и они действительно верили. Оттого, что их обманули, благородный порыв людей не стал менее значимым и прекрасным. Эти мысли, быть может сумбурные, еще не до конца выверен­ные, постоянно возникали у Сергея. Впереди у него была встреча с Алексеем. Процесс контрразвыедывательной службы не мог оста­новиться. Вот только, что он теперь скажет Алексею, поймет ли его агент, а по сути настоящий друг? Чему и как они теперь вместе служат, какие найти слова, чтобы объяснить ему то, что сам еще до конца не осмыслил?